А я бы пить не бросил!

Дело было в начале лета. Собрались как-то мы с друзьями и по совместительству одногруппниками
на рыбалку, ну заодно и отметить конец сессии. Рыбалка вышла на славу, наливай да пей, только
и успевали что закусывать, об удочках и прочей ерунде никто соответственно не вспоминал.
Пока мы так «нескучно» рыбачили, наступил вечер, стемнело. Развели костер и продолжили,
хотя все уже и так были в кондиции. И тут Илья решил отлучиться на минутку. Ну что же,
дело житейское, внимание на это никто не обратил. Но прошло минут 20, а он так и не вернулся.
Поприкалывавшись на эту тему еще минут пять, народ забеспокоился. Тогда Петро как староста
группы и самый ответственный (трезвый) из всей нашей компании решил сходить, проверить что там
стряслось. Ушел. Ну а дальше как в анекдоте — пять минут нет, десять нет, минут через пятнадцать
я пошел их искать.

Встал на тропу, поймал след и нетвердой походкой побрел в лес. Проломившись через кусты, увидел
следующую картину, маслом. Илья со спущенными штанами стоит на четырех конечностях в позе раком,
а наш примерный староста присел сзади на корточки и сует Илье палец прямо в очко. Если сказать,
что это был шок, это не опишет даже ничтожной части тех чувств и мыслей, что проносились в моей
голове, пока я выходил из ступора. Одно точно — протрезвел я мгновенно.

А протрезвев, узрел некоторую неправильность. Во-первых, Илья шипел и матерился чуть ли не плача,
а староста просто матерился, не останавливаясь. В жизни не думал, что он способен так изъясняться
на великом и могучем. Суть его трехэтажных лингвистических изысков сводилась к следующему: Нехер
нажираться в сиску. Нехер нажравшись идти срать. И нехер посрав вытирать ж@пу газетой, ведь каждый
урод в нашей группе знает, что в эту газету были завернуты рыболовные крючки.
В общем, с тех пор пить я бросил. Чего и вам желаю 😉