Вербализируем о субъекте Красная шапочка

Фигурировала себе Красная Шапочка — аматор декоративного текстиля.

Как-то её мама — урбанизированная феминистка делегировала Красную Шапочку к Бабушке — изолированному субъекту неурбанизированной экзистенции.
И вот Красная Шапочка транспортирует Бабушке продукты — фактор эффективной санации.
Но тут в оппозиции Красной Шапочке прогрессирует Серый Волк — объект охотничьих инквизиций.

– Куда прогрессируешь? — апеллирует Серый Волк.
– К Бабушке, — реагирует Красная Шапочка, — я ей транспортирую продукты — фактор эф-фективной санации.

И Красная Шапочка в нарративном коллоквиуме экспланировала Серому Волку курс к месту Бабушкиной локализации.
На том они и диссоциировали. И Красная Шапочка продолжает процессию.

Однако Серый Волк конкурирует с Шапочкой и апроксимирует к Бабушке с солидным приоритетом.
В месте ее локализации он пленарно абсорбирует Бабушку и комфортабельно дислоцируется в месте ее инкубации.
А тут уже и Красная Шапочка интернирует.
Интернирует, но имидж Серого Волка не идентифицирует абсолютно.

-Салют, Бабушка! Я импортировала тебе продукты для эффективной санации, — декламирует Красная Шапочка.
– Бабушка, — интересуется она далее в аннотации, а почему у тебя такие максимальные аудиальные потенции? — Чтобы тем оптимальнее реализовать твой аудит…

– А отчего у тебя такие максимальные визуальные потенции?
– Чтобы тем оптимальнее инспектировать тебя…

– А почему у тебя такие максимальные дентальные потенции?
– Чтобы тем оптимальнее ликвидировать тебя, — реагировал Серый Волк и абсорбировал Красную Шапочку.

Но тут аппроксимировали Охотники — субъекты охотничьей индустрии.
Они анатомировали Серого Волка на адекватные секции и экстрактировали Бабушку и Красную Шапочку.

На том и фабуле — финал.