Про душу и деньги

Небольшое пространство обменного пункта создавало странное ощущение защищённости.

Приятной наружности мужчина с холёным лицом подошёл к окошку незадолго до пересменки. Брякнув какой-то дежурный комплимент, он протянул под стекло тонкую стопку купюр. Все по сто долларов.
На немой вопрос «Сколько?» он ободряюще улыбнулся, показал три пальца и утвердительно кивнул.
Оля взяла деньги, ловко пересчитала, раздвинула их веером и подсунула под ультрафиолет.
Три тысячи. Прилично.

Неладное девушка заподозрила сразу. Четыре купюры не светились. Оля вытащила их из стопки и стала рассматривать детальнее. Остальные стольники подозрений не вызывали. Но эти четыре… Она никогда ещё не сталкивалась с фальшивками в жизни. На инструктажах, разумеется, им показывали чеченские и сирийские доллары. Но чтобы вот так, вживую, на четвёртый день работы…

— Извините, но эти деньги фальшивые. Я не могу их взять. Заберите их обратно. Иначе мне придётся у вас их изъять.
— Не может быть, девушка! Эти деньги из банка. Это какая-то ошибка! — мужчина растерянно стал оглядываться по сторонам. — Нет уж, милая. Это несерьёзно. У меня не могло быть фальшивых денег. Тут что-то не то. Ну-ка дайте мне одну сюда!
Мужчина достал из кармана ещё пачку баксов. Приложил к ним фальшивку.
— Вот! Что я говорил! Смотрите — мои все по номерам подряд идут, только из банка! А эта другая! Да и на печатях у меня Нью-Йорк, а на этой Чикаго. Не морочьте мне голову!

Оля похолодела. Слова каким-то вязким комом застряли в горле. Тем временем глаза мужчины стали колючими и в голосе появилась сталь.
— Ну-ка давайте прекратим этот балаган! Я вам что, мальчик из пригорода? Я сейчас милицию вызову!
И действительно, он достал мобильный и набрал номер. После короткого разговора он удовлетворённо хмыкнул и произнёс:
— Ладно, сейчас разберёмся.

Минут через десять подъёхал бежевый Жигулёнок. Водитель остался, а двое вышли. Парень лет 28-30 и, немного полноватая, но ещё в хорошей форме женщина.
Зашли. Представились, показали удостоверения оперативников УБЭП (это типа бывшего ОБХСС). Парень — старлей, женщина — капитан.
— Ну, что тут у нас?

Мужчина сбивчиво описал ситуацию. Старлей хмыкнул. Капитанша озабоченно посмотрела на часы и удручённо покачала головой.
— Откройте помещение.
— Не имею права. — Оля всхлипнула. — Только в присутствии и по распоряжению директора.
— Ладно, звони! Мы пока перекурим. Из помещения не выходить.

Девушка трясущимися руками набрала номер. Директор приказал звонить ему на мобильный в экстремальных случаях без церемоний.
— Григорий Вахтангович, у меня ЧП. Милиция, требует открыть дверь. Что мне делать?!
— Ничего. Не открывать. Я скоро буду. Не расстраивайся. Мы своих никому в обиду не дадим!

Прошло несколько томительных минут и рядом с Жигулёнком тормознул чёрный БМВ. Из неё вылез немолодой тучноватый армянин в дорогом кашемировом пальто. Быстро оглядев ждущих, он галантно прикоснулся губами к руке капитанши.
— Что стряслось? Зачем милиция? День уже рабочий заканчивается, зачем такой хороший вечер портить, а? У меня внучке сегодня год исполнился! Может, отметим это радостное событие рюмочкой старого настоящего Арарата и вместе посмеёмся над маленьким недоразумением? Я всех приглашаю! Заодно и разберёмся, как интеллигентные люди!

— Нет уж, придётся вам открыть пункт. Звонок зарегистрирован. Сначала разберёмся, а уж потом… Старлей легонько отодвинул плечом армянина и подошёл к двери обменки.
— Откройте дверь! Немедленно!
Оля побледнела и вопросительно посмотрела на директора. Тот ободряюще кивнул. Щёлкнул замок и дверь открылась.

— Та-а-кс… посмотрим… пригласите понятых, пожалуйста! Мужчина, пройдите сюда. — капитанша цепким взглядом окинула небольшую каморку обменника. Небольшой сейф, компьютер, принтер, девичья сумочка, пальтишко на крючке… всё как обычно.
Старлей привёл понятых — двух квадратных даунов в форме охранников супермаркета. Красавцы! Ну точно — двое из ларца, одинаковых с лица.

— Откройте кассу.
Оля торопливо открыла сейф. Достала уже пересчитанные и готовые к пересменке деньги.
— Мужчина, предъявите вашу валюту.
— Понимаете, я снабженец строительной фирмы. Нам часто приходится закупать материалы за наличные. Вот и приходится иногда менять… ну, чтоб сумма оперативная была всегда под рукой… А валюта из банка, у меня шесть тысяч долларов с номерами подряд, ещё не были в употреблении… а она мне хотела их подменить на фальшивки…
Мужчина достал из кармана пачку баксов. Все сотки. И все подряд. Новёхонькие.
При пересчёте кассы оказалось, что соток немного — всего штук двадцать. И среди них — четыре сотки из той же серии, что у потерпевшего…

— Как же тебя угораздило, доченька? — капитанша с сочувствием и материнской укоризной посмотрела на сжавшуюся в углу Олю. Детское личико. Огромные, наполненные слезами глазищи, изящные руки, прижатые к небольшой девичьей груди, — Сколько ж тебе лет, милая?
— Двадцать один…
— Давно работаешь?
— Четвёртый день.
— И кто ж тебя надоумил, дурочка? Ты хоть понимаешь, что это тюрьма?
— Я… я ничего не сделала… я не обманываю, честное слово! Это какая-то ошибка! — слёзы закапали на линолеум.

Старлей протянул руку и взял Олину сумочку.
Ну-ка… что тут у нас… о, это уже интересно!
Паспорт, студенческий билет, косметичка, кошелёчек-собачка без одного стеклянного глаза, ключи… Нехитрый скарб был вытряхнут на стол. Студенческий заинтересовал капитаншу.
— О, да ты в финансовом учишься… да… хорошее начало карьеры… И, скорее всего, конец… Будем оформлять протокол. Потом в райотдел и домой.
— Домой? — Оля немного встрепенулась.
— Ага. На обыск. — старлей выудил из Олиной сумочки ещё две сотки, сунул под лампу и дебильно заржал. — Липа! Может, у тебя дома типография!
— Зачем обыск?! Какая типография?! У меня мама очень больна. Папа умер недавно… Она этого не переживёт! Люди же увидят! Боже, это ж какой позор! — девушка уже не могла сдержаться и беззвучно зарыдала.

Капитанша сочувственно посмотрела на Олю и по-матерински погладила её по голове.
— Да не убивайся ты раньше времени. Может, тебя кто подучил такому. Поедем в райотдел, успокоишься и всё нам расскажешь. Тогда и без обыска может обойдёмся.
Серёжа! — окликнула она старлея. — Бери людей и езжайте в участок. Сними показания. Я тут всё закончу и мы подтянемся. Думаю, господин директор не откажется нас подвезти…

После минутного галдежа старлей и потерпевший уехали на Жигулёнке.

Всё это время молчавший армянин негромко многозначительно кашлянул.
Капитанша обернулась. Григорий Вахтангович пристально посмотрел на неё, выдержал паузу и вкрадчиво произнёс:
— Да, очень нехорошо получается… просто совсем нехорошо… я понимаю, служба… но можно вас попросить на пару слов тет-а-тет? Оленька пока тут всё соберёт, отключит и оденется.

Армянин с капитаншей вышли. Оля лихорадочно засобиралась. Руки дрожали, в голове был сумбур, ноги никак не попадали в сапожки. Кое-как оделась. Только она успела отключить компьютер, как в комнатку втиснулся директор.
— Быстро, сука, давай из кассы четыре тыщи баксов! И шевелись, сикуха! Паспорт ещё дай! Бегом, бля!

Оля кинулась к столу и непослушными пальцами отсчитала деньги. Директор нетерпеливо схватил пачку баксов и Олин паспорт, сунул в карман и вышел. Через минуту вернулся.
— Дай ключи.
Оля дала ключи от обменки. Директор вышел, запер дверь снаружи и прошипел в окошко:
— Включись и работай. Я скоро вернусь.

Оля видела, как Григорий Вахтангович с капитаншей подошли к БМВ. Директор любезно помог сесть в авто даме и они уехали.
Девушка, в шоке от пережитого, как сомнамбула, совершала какие-то движения, нажимала кнопочки и тщетно пыталась вытереть хлюпающий нос промокшим насквозь платком. Её била нервная дрожь. Она ничего не понимала… Что теперь с нею будет?!

Эпилог.

— Да, Гриша, умеешь ты кадры подбирать! Такую куколку за полчаса оприходовал! Сколько ж у тебя девок без зарплаты по две смены работают? Десятка три-четыре? Или больше? Ещё, небось, и после смены вашу кодлу нахаляву обслуживают? Хорошо устроился!
— Ты не п…, уважаемая Татьяна. Не твоё это собачье дело. Твоё дело — гавкать и вовремя приезжать. А ещё скажи своему дебилу-шофёру, чтоб не одевал эту гребанутую куртку. Попугай бля грёбаный.
Такой мудак в такой одёже меняет четыреста баксов. Его только слепой не срисует. За куртку он сегодня без пайки. Пусть … сосёт. И щенка своего летёху придержи. Нехрен практиковаться с подкладами. Престидижитатор хренов.
Четыреста баксов перекочевали из волосатых сосисочных пальцев в сумку капитанши.

— Ладно, Танюша, иди работай! Мне ещё этой сучке новые правила работы разъяснять.
Времени мало, меня люди уважаемые за столом ждут.
Внучка у меня первый юбилей в жизни празднует!
Такая красавица! Уже ходить пробует!
А как смешно мне говорит «Дэда»!