Из жизни эмо

И снова – московский автобус. Где-то между 11:00 и 12:00. Утренний пассажиропоток уже несколько спал. Свободное сидячее место можно отыскать без тестирования скорости своей реакции. И даже без боев местного значения. Так что я место отыскал. Сел. Так сказать, утвердился. Достал книгу…
— Ленусик!..
Девичий крик над самым ухом был столь внезапен и пронзителен, что немедленно вызвал в голове смутное видение знакомого старшины, с упоением командующего: «Вспышка справа! Ложись!..» Ей-ей, чуть не залег. Но совладал с рефлексами, поднял голову.

Вцепившись верхними конечностями в стойку, над моим креслом висело Нечто. Щуплое. Плоское как доска. Лет этак 18-ти. Взгляд Нечта расфокусированно смотрел куда-то в запотевшее автобусное окно… Снизу Нечто было затянуто в черные со стразами джинсы. По их верхнему краю обвисал розовый ремень с большущими железными бляхами. Из-под черно-розовой курточки выглядывал пупок. В пупке что-то блестело. Над верхней губой слева золотился какой-то металлический прыщ (пирсинг?).

Прическа в виде взорванного вороньего гнезда. Иссиня-черная челка закрывает всю левую часть лица. Оставшийся свободным глаз подведен жирным черным карандашом. На руках – металлические браслеты, перчатки с обрезанными пальцами, выкрашенные черным лаком ногти. И везде – черепа: на джинсах, курточке, сумочке, браслетах… Это великолепие дополнялось выглядывающими из-под подвернутых джинсов гетрами в черно-белую полоску и могучими черно-розовыми ботинищами. Но больше всего меня удивила другая штука – в каждое из ушей Нечта убегало по проводку. Так вот, проводок в левом ухе был черным, а в правом – белым. До меня как-то не сразу доперло, что обладательница чарующе-визгливого сопрано одновременно слушает MP3-плеер и говорит по мобильнику. Его-то гарнитура с встроенной нашлепкой микрофона и торчала справа… Ну, а поскольку в плеере явно присутствовало что-то очень громкое, черно-розовое Нечто в этот самый микрофон не говорило, а прямо-таки орало. На весь полупустой автобус. Причем, само этого не замечало:

— Ленусик, ты чего не отвечаешь?!.. Я тебе, короче, звоню-звоню!.. Где ты? На лекции?.. Ну и что? На лекции как раз самое удобное место поболтать! Слушай, короче, что тут было – я в шоке!!!..

К этому моменту от соседства со столь эмоциональной попутчицей весь автобус пребывал там же. Т.е. – в шоке. Мужики старательно занавешивались газетами. Женщины с утрированным интересом безотрывно пялились в окна. Даже вечно сварливые бабушки-старушки судорожно постарались спрятаться в конец салона…

— …Короче, вчера в институте выхожу я из туалета, а мимо по коридору идет знаешь кто?!.. Славик! Причем – с какой-то шваброй! А я-то, короче, думаю, чего это он мне звонить перестал?!.. А он, козел, швабру себе нашел!.. Нет, ну прикинь, что я тут почувствовала!.. Вот я вот так с унитаза встаю, а мимо меня вот так эти двое под ручку!.. Я, короче, от возмущения чуть повторно не обосралась!..

Последняя фраза видимо долетела до водилы и крайне его заинтересовала. Он даже со своего места высунулся посмотреть, кто это там, в салоне, так громко чуть кучу не навалил? Увидел, удивленно сглотнул и снова спрятался в свой закуток. Тем временем над моей головой продолжали громыхать акустические страсти:

— …Нет, ну ты прикинь – такая конкретная швабра! — Нечто тоскливо вздохнуло и поправило собственную феерическую прическу. – Ни сисек, ни фигуры! …Чего он в ней нашел-то?! Я, короче, прямо себя вся униженной почувствовала!.. Повернулась и хлопнула за собой дверью!.. Чтоб знал!!!.. …Что? Почему это «в сральник сбежала»?!.. Никуда я не сбежала, просто не захотела с ними находиться в одном коридоре!.. Так что я теперь вся расстроенная-растроенная!.. Прямо не знаю, как теперь жить!.. Что?!.. Жить, говорю, теперь, как не знаю!.. Не слышишь?.. ЖИ! ТЬ! НЕ! ЗНА! Ю! КАК!.. Нет, «как» это не вопрос. Это я тут, короче, так вся горюю!..

Боже, как я в эту минуту жалел об отсутствии диктофона.
Такие шекспировские страсти, и – без фиксации!

— …Ага, вся тут стою и не знаю, чего этому козлу в наших чувствах не хватало? Что спрашиваешь?.. Давала ли я ему?..

Весь автобус, включая водилу, непроизвольно напрягся и превратился в одно большое ухо.

-…Да ты знаешь, Ленусик… Нет, Славику я не давала! КАК-ТО НАСТРОЕНИЯ НЕ БЫЛО!!!

Бабки в конце салоне сделали вид, что зависли в глубоком обмороке. Красные от смущения женщины вклеились носами в окна…

— Считаешь, короче, надо было дать?.. А ты бы ему дала?..

Мужики тщетно пытались газетами скрыть рвущийся наружу гогот. Водитель в полном ахуе упал на свою баранку и чуть не протаранил светофор.

Автобус вильнул. Нечто мотнуло в сторону и припечатало боком о мое кресло:

— …МЛЯ!!! …Что? Нет, Ленусик, это я не тебе! Это я водиле!.. Думает, что раз я – эмо, то не девушка и меня можно везти как дрова!.. Короче, все мужики – козлы! Ничего в нас, нежных, мля, не понимают!.. Ну все, чмоки-чмоки, а то уже моя остановка!..

И она сошла. Умудрившись так и не заметить, как за ее спиной вся мужская часть пассажиров автобуса в едином порыве всхлипнула и заржала так, что аж салон задрожал