Они решали в его жизни многое. Они открывали перед ним родные двери конторы и квартиры. Они хранили его машину под большим гаражным замком, не допуская туда ворьё и прочих придурков. Они оттягивали ему карман любимой рыжей кожаной куртки. Они давали возможность чувствовать себя не просто там кем-то странным в этом городе холодных глаз и чистых дорогих машин, а человеком, у которого есть дом, кров, есть место под серым дождливым небом. Они, эти маленькие металлические загогулины, схваченные кольцом, придавали ему весомости. Впрочем, он-то понимал, что цена этому всему — да просто тьфу! Ну, нажил он вполне посильным трудом право на относительную свободу, окольцевавшую его связкой ключей. Ну, есть у него чем гордиться перед своими ровесниками, есть! Хотя… Ну что тут такого особенного? Машина, квартира, офис, гараж — это же не подвиг, это же обычная бытовуха. Да, десять лет назад он очень хотел, чтобы у него всё это было. И теперь у него всё это было. И чего? Счастье, как выяснилось, было вовсе не в этом. Другое дело, что теперь он не понимал, в чём же тогда оно, это счастье? Не-е-ет, десять лет назад всё было пусть и примитивней, но понятней. А теперь? Ну, чего хотеть-то, а?
Ключи звякали что-то своё, он давно перестал к ним прислушиваться. В последний раз, когда он дал себе труд таки послушать, о чём они там вещают, они всею связкой напряглись и нарисовали в его сознании образ красивого, стильного, блестящего металлическим блеском самолёта. Мол, мы в курсе, что ты в последнее время стал скуповат в желаньях, ну что ж ты, в самом деле, а? Вот чего тебе не хватает — са-мо-лё-та! И он, усмехнувшись, больше не стал слушать связку мещански настроенных ключей. Их жажда потребления во имя потребления больше не стимулировала его на новые подвиги во имя добычи материальных благ. Ему стало скучно. Ну и, как водится, потеряв цель он утратил волю.
А ключи решали, как им быть. Гремели. Сердились. Звякали друг об дружку боками. Ключ от сейфа с изразцовым узором на бороздке пнул маленький ключик от бара, пытавшийся предложить их хозяину уйти в запой и найти истину в вине.
— Всегда был эгоистом! — сердился сейфовый отпиратель, — Пусть, значит, хозяин хоть кони двинет, только чтобы ты, свинёныш, был при делах! А мы, стало быть, пусть все умрём от невостребованности, да?
— А мы тогда перейдем к другому хозяину, случись чего с этим! — утирая разбитую пимпочку на металлическом кончике, рыдал ключ от бара. — У него всё застраховано! А так сиди и жди, пока он выкинет нас с психу в ближайшую канализацию!
Вся связка от этой угрозы металлически задребезжала.
— А какого дьявола он стал нас так часто оставлять дома и куда-то ходить пешком?! — возмутился ключ от гаражного замка, — Я что, плохо слежу за замком на гараже?! Он что, стал туго открываться?! Нет, тысячу раз нет — а он всё равно ходит один! И где?! Где — я вас спрашиваю?!
Короче, ключи тоже переживали не самые лучшие времена, волнуясь за хозяина и всячески страдая.
…А их хозяин между тем влюбился. Совершенно логичный поступок для разочаровавшегося человека — найти выход в эмоциях и витье семейного очага. На окраине города был с незопамятных времён тоннель всех влюбленных. По какой-то непонятной причине создатель тоннеля сделал его своды этаким стилизованным сердечком, и когда влюблённые города хотели рассказать своей половине об обуревающих их чувствах и сделать предложение, они назначали свидание именно там, в культовом месте на протяжении уже трех десятков лет. Ну а чтоб было совсем уж счастье в любви, была такая примета: идя на встречу к любимой (или любимому) выкинуть перед тоннелем связку ключей — на удачу! Ведь, принимая решение связать себя узами брака, надо откинуть все прошлое и устремиться в будущее. А с милой рай и в шалаше, при чём тут материальное, право?
Так сделал и их хозяин: дрогнув сердцем перед тоннелем, он сжал связку впавших в истерику ключей и со всего маху швырнул их в гулкую тоннельную темноту. Ключи были сплошь новоделом, истории и традиций не знали, потому, упав, издали общий стон отчаяния, а барный ключ начал причитать скороговоркой вечное «Ой да на кого ж ты нас поки-и-и-ну-у-ул?!»
В тишине и пыли тоннеля лежала пара старых ржавых ключей. «Эй! — крикнула эта связка новичку, — Чего орёшь?! Он через полчаса за вами вернётся, все возвращаются, прекратите ор!»
— Э? — удивились все связочные ключи, — Как вернётся?
— А где будет жить молодая невеста? — улыбнулись ржавые тоннельные старожилы, — Где она станет принимать душ? Что станет пить? На чём ездить в салоны красоты? Конечно, вот-вот он за вами вернётся, женщине нужно намного больше ключей, чем мужчине!
Несчастная связка начала успокаиваться, а карабин так и вовсе повеселел.
— Стоп! — сказал сейфовый ключ, — А чего это вас никто не забрал, вы ж тут уже лет десять, судя по виду, тусуетесь?!
… Связка ржавых ключей поуютней улеглась в пыль и ответила, улыбаясь: «А нашему хозяину повезло — его девушке ничего не надо было, кроме него самого. Она уговорила его покинуть город, который разменивал его талант на очередной ключ от очередного доказательства его материальной обеспеченности. Они прямо отсюда уехали в аэропорт и живут теперь где-то далеко в Швейцарии. Нам рассказывали, он стал известным писателем. И теперь у него только два ключа — один от сердца жены, другой — от небольшого шале в Альпах. И ему больше ничего не надо. Но вы не переживайте — так почти не бывает! Ваш вернётся. Точно! О! Слышите, бежит?»