Вудуист

Крякин решил убить директора школы. Другого выхода у него просто не было — тот на следующей неделе вызвал родителей к себе, а это означало, что отец Крякина точно убьет. Так что, по сути дела, это была всего-лишь необходимая самооборона.

Способ убийства Крякин придумал сразу, недаром он совсем недавно просмотрел документальный фильм «Власть вуду.» Сделать соломенную фигурку и провести вудуистский ритуал, что может быть проще? Все упиралось только в связующее звено — директорский ноготь или лучше клок волос. На разработку операции по-получению необходимого для черной магии ингредиента, Крякин потратил половину субботы, но к вечеру план был готов.

Каждый день, после шести, директор выгуливал в скверике неподалеку своего пуделя. Крякинский план был прост и элегантен. Принести в сквер соседскую кошку. Выпустить ее у барбоса под носом. Когда тот погонится за ней и уронит директора в грязь, стремительно и неудержимо накинуться, вырвать пару-тройку волосков и неузнанным скрыться в темноте. Для пущей неузнаваемости, быть в натянутой на лицо шапке со специально прорезанными дырками для глаз. Идеальное преступление.

Все сразу пошло наперекосяк. Во-первых, кошка отчего-то не побежала прочь, а кинулась на директора и забралась ему на руки. Подлый барбос к этому факту отнесся вполне безучастно. Во-вторых шапка для начала закрыла Крякину весь обзор, а при попытке ее поправить и вовсе улетела куда-то в сторону. А в-третьих, под ноги бегущему Крякину попался какой-то неучтенный сучок и он вместо того, чтобы наброситься на директора, стремительно и неудержимо нырнул в лужу. Оттуда его, мокрого и грязного, директор и извлек и повел к себе сушиться.

Дома у директора было хорошо. Книжные шкафы до потолка, мягкие кресла, фотографии бывших учеников на стенах. Крякину на пару минут даже стало жалко директора, но потом он вспомнил об отце и откинул жалость. Убей или будь убитым, таков суровый закон жизни. И раз уж Крякин оказался в доме у врага, то следовало воспользоваться таким случаем и довести план до конца, раздобыть необходимый ингредиент. Он принялся торопливо озираться и вскоре нашел то, что искал — расческу, полную беззащитных директорских волос. Дождавшись момента, когда директор вышел на кухню, Крякин вытащил из расчески прядь и надежно спрятал в носок. Теперь судьба директора была решена.

Живой черной курицы Крякину взять было неоткуда, так что в ход пошла замороженная, из холодильника. Он не был уверен в том, какая у нее была расцветка при жизни, но почему-то чувствовал, что это не так уж и важно. Черных свечей в доме тоже не оказалось, так что Крякин воспользовался маленькими, цветными деньрожденьческими свечками для торта. Вместо вина Крякин взял морс, а вместо гравированной чаши — вазу из-под цветов. За мистические символы, вписанные в меловой круг на паркете, сошли буквы из армянского алфавита, которые Крякин подсмотрел в БЭС. Итак, все было готово.

Крякин скрутил из запасенной заранее соломы фигурку, сунул внутрь вьющуюся прядь и начал ритуал. Он зажег свечки, с завываниями прочитал первые строчки из «Песни о полку Игореве», который им задали выучить к среде и вонзил в тушку курицы хлебный нож. Потом вскинул руки над соломенной фигуркой, лежащей в центре круга, и попытался как можно сильнее выпучить глаза, чтобы походить на негритянку из фильма. Он не был уверен, не следовало ли ему намазать чем-нибудь черным лицо, но кроме гуталина в голову ничего не приходило, а отмываться от него не хотелось. Так что Крякин просто крикнул: «Дамбала! Самеди! Лекба!», схватил фигурку и окунул ее в морс.

По его плану все должно было выглядеть естественным. Директор выпил субботним вечером и получил острейший сердечный приступ, все просто и логично. Для сердечного приступа Крякин планировал воспользоваться цыганской иглой. Может быть директор даже останется жив, просто попадет в больницу и не сможет встретиться с крякинскими родителями. Такой вариант его устраивал еще больше.

Крякин решил, что фигурка набралась морсом достаточно и решил переходит ко второй части плана. Он достал чучелко из вазы и попытался подцепить с пола иголку. Та, разумеется, немедленно укатилась в щель между паркетинами и ловко там затаилась. Крякин принялся выковыривать негодницу из убежища, бормоча себе под нос совсем не вудуистские слова, но тут в дверном замке загремел ключ. Крякин вскочил и заметался по комнате. По его расчетам родители должны были вернуться от тети Вали еще часа через два, но кто-то предполагает, а бог располагает. Быть застуканым за проведением вудуистских ритуалов Крякину совсем не улыбалось, так что нужно было немедленно избавиться от главной улики — фигурки. «Валера!» — раздался в прихожей голос матери, — «Ты дома?» Крякин подпрыгнул и уже не соображая до конца, что он делает, метнул фигурку в открытую форточку. Он тут же ахнул и кинулся к окну, но только и смог увидеть, как уносящийся вниз пучок соломы подхватила на лету ворона и поволокла куда-то к себе.

В понедельник Крякин шел в школу с тяжелым сердцем. По всему выходило, что директору пришел конец и виноват в этом был только он, Крякин. В фойе школы толпились ученики. На нерешительно застывшего в дверях Крякина тут же наскочил Володька Власов и поспешно схватил его за рукав.
— Слыхал?! — оживленно спросил он, — Про директора-то?
— Что он из окна выпал? — безнадежно переспросил Крякин.
— Да какой из окна! — отмахнулся Володька, — В психушке он, понял! У желтом домике!
— Почему в психушке? — удивился Крякин, — Разве тех, кто из окна выпадает, в психушку забирают?
— Да какое еще окно?! — заорал Власов, — Чердак у него поехал! Принялся рассказывать соседям, что его собака спала-спала и вдруг ни с того, ни с сего стала потеть морсом, а потом заметалась по комнате, выпрыгнула в окно, расправила крылья и улетела!
Крякин замычал и уронил портфель на пол.

© Uesugi Eiri