Половое воспитание

Свою первую осознанную психологическую травму я получила в 6 лет, когда старшие товарки (8 и 9 лет) сообщили мне «страшную тайну» о зачатии детей. Сказано было так – «дети бывают, когда родители ебутся письками». Представить себе как мой папа делает это с мамой, я категорически не могла, поэтому долгие годы просто отказывалась верить и активно искала опровержения. Спросить у мамы мне мешало жуткое слово «ебутся». Так я впервые скрыла от нее свои нешуточные переживания. Спрашивала у одноклассников и дворовых друзей, но никто ничего толком не знал. Читала сквозь строки детских книг и всматривалась в выхолощенное советское телевидение – достоверной информации ноль. Мамина версия про «животик открылся и ты родилась» меня полностью устраивала и я загнала весь этот ужас в бессознательное.

В 9 лет я впервые увидела половой член, причем в «эрегированном состоянии» как сейчас сказали бы. Воронеж дивный город, но количество эксгибиционистов там просто зашкаливало. Я возвращалась домой с тренировки в 8 вечера и шла по проспекту Революции, когда сзади раздался вкрадчивый голос «девочка, сколько времени», я машинально оглянулась (у меня и часов то не было, но я же пионерка), а он распахнул плащ. Страха не было, только удивление от нереальности происходящего, ведь только что миновала двух «дяденек милиционеров», в метре проезжают машины, до дома пару минут ходу. «Почему его не ловят» — подумала я и рванула стометровку. И снова скрыла от мамы значимое событие в своей жизни – но мне было стыдно, безумно стыдно, оттого, что он выбрал именно меня. Наверное, что-то подобное испытывают жертвы насилия.

У нас в секции волейбола девчонки были из 8 класса, им я и осмелилась рассказать эту «жуткую историю». Меня утешили, что такое бывает, это «онанист», они безобидны, ходят по паркам или стоят в подъездах, пугают девочек и получают от этого удовольствие. Способ борьбы с ними простой, как увидишь, сразу начинай громко орать и материться, «а когда подрастешь, будешь бить по яйцам» — порадовали они меня. И я стала с упоением познавать нецензурную брань. Очень боялась, что во сне начну матюгаться, и мама мне уши оторвет по самые гланды. Потом я еще пару раз пересеклась с подобными типами, и убедилась, что рецепт просто и действенен, правда бить по яйцам я как-то не решилась. И хорошо, что не решилась, промахнулась бы и что — «пиздюли или минет» стебали меня потом оторвы-медички.
В 5 классе во время урока по размножению растений нам рассказывали про половые клетки и перекрестное опыление. Ржак стоял неимоверный, когда было произнесено «мужские гаметы или сперматозоиды» у нас началась истерика. Одна девочка описалась от смеха и навеки стала «Мокрица». Училка была на удивление сдержанна, даже глазом не моргнула и никого не наказала – видимо не мы первые и не мы последние. На этом уроке я со всей неотвратимостью поняла, что папа с мамой тоже делают ЭТО.
Практическую часть половой жизни мне широкими мазками описывала та самая подруга уже в Свердловске. Девочки из семей военных, врачей и партработников собирались в деревянном бараке, курили «Родопи» или «Опал» (приговаривая «от «Опала» хуй отпал»), пили спизженную во время праздников у родителей водку, закусывая ее батоном с кабачковой икрой и с упоением слушали «романтические» истории 15 летней шлюхи. К 11 классу все мы оставались целками, т.к. «высокие моральные принципы» внушались с детства. Честно говоря, я думаю, дело было в другом. Учились с нами шибко умные ботаны, собранные со всего города, которые вообще не знали где у девок сиськи. На уроках «Этики и психологии семейной жизни» в 10 классе сидели они красные, с потными ладошками, а у доски заикались на самых безобидных словах типа «темперамента» или «контрацепции» (как представлю, какие сексуальные ассоциации у них возникали в этом месте, и сама заикаться начинаю).

Иногда я думаю, что пуританское воспитание 70-80-х породило наше поколение – бравирующих своими сексуальными достижениями, без особого основания или наоборот меры, очень закрытых, ранимых и одновременно циничных людей.
Помня о травме, я сама рассказала младшему брату, как люди размножаются, когда ему стукнуло 8 лет. Вернее не рассказала, а своими словами пересказала главу «Размножение» из учебника. Через год повторила для закрепления, не забыв повнушать идею бережного и уважительного отношения к женщинам (все мои старания свела на нет его «первая любовь» в 8 классе, грязно уйдя к лучшему другу). Когда ему исполнилось 13, мама поставила вопрос ребром — «не пора ли тебе, отец, поговорить с сыном как мужчина с мужчиной». Папа неделю подбирал слова, принял на грудь для храбрости тархуновой водки (охуеное изобретение, зеленая жидкость со вкусом тархуна 40 градусов), а потом решительно начал — «сын, ты уже взрослый… я хочу серьезно поговорить с тобой». Брат не стал наслаждаться его мучениями и перебил — «спасибо, папа, Галя мне уже все рассказала». Конечно, для проформы огребла я, но папа явно был благодарен. В 9-10 классе у них в школе проводились секс-недели, официально называющиеся «медико-психологическая школа», где урологи, гинекологи и прочие «ологи» ходили вокруг да около половых тем. К этому времени их одноклассницы в массе своей уже лишились невинности, и наиболее актуальной была информация от венеролога.

Они были совсем другие эти девочки, раскованные и уверенные в себе, причем их ощущение собственной значимости никак не зависело от наличия «рожи-кожи» или ума. Их цель была не любовь, поиск «героя Хералала» и романтические отношения, а связь с богатым мужчиной. Эта жажда легкой и красивой жизни делала абсолютно ненужными такие понятия, как искренность, самопожертвование и желание понять партнера. Помню, подружка его говорила — «Галя ты неправильно себя ведешь, пойдем в пятницу в бар, я тебе покажу, как мужчин надо снимать» и это «официальная девушка» брата, представленная маме. Сейчас им к 30, многие не замужем, живут весело, сыто и пьяно, а в глаза им посмотришь и такая тоска там…

Недавно подруга рассказала, как дочь ее 3 летняя выдала — «мама, покажи сиськи». Она напряглась, т. к. слово «грудь» они используют в обиходе, но виду не подала. Ласково, чтобы не спугнуть спрашивает — «а зачем тебе». Дальше шок — «я лизать их хочу». Блядь, ну откуда, дома мультики-новости, в садике лепка-рисование, у бабушки пазлы-книги. Еще ласковее спрашивает — «а ты где это видела». Отвечает — «на пелвом музыкальном дядя взлослый так тете головил». Вот ведь мелочь пузатая, еще слова не все выговаривает, а туда же.
Сдается мне совсем другие психологические травмы у ее поколения будут.