Обида, как русская национальная идея

«Таксист был очень разговорчив. Времени в пути хватило на длинную, с подробностями, историю из его жизни — историю, которую я вспоминаю до сих пор.

«Был у меня друг Леха, и жили мы тогда в бараках в Бескудниково. Потом моим родителям дали квартиру там же, а Лехиным — где-то в Черемушках. Потом армия, после началась перестройка, кооперативы разные, тут мы и начали как-то отдаляться. Узнаю, что Леха вдруг женится. На дочке какого-то секретаря партийного. На свадьбу Леха меня не позвал. Ее папаша ему бизнес какой-то подарил, деньги посыпались. Много времени прошло, мы не виделись ни разу. А ведь друзья были! И решил я Леху найти, поговорить. Узнал телефон, позвонил. Поднимает трубку мать его, тетя Галя. Она обрадовалась, все про Леху рассказала. Потом говорит: «Миша, ты телефон свой оставь, Леша придет и позвонит тебе!» Ну и я тут так замолчал и говорю: «Знаете что, я вот захотел с Лехой поговорить и телефончик его нашел. Так вот. Если я ему нужен, пусть и он мой телефон сам найдет». И трубочку-то и положил. Не перезвонил мне никто. Обидно, друзьями ведь были».

Этот сюжет выглядит совершенно патологическим, но, если вдуматься, всем нам в той или иной степени свойственна именно такая реакция. Мы невероятно обидчивы — как никто. Вероятность кого-то случайно обидеть в России всегда очень высока. Возможно, именно по этой причине люди подчеркивают: «не в обиду будет сказано», «без обид» даже в безукоризненно корректных ситуациях.

Эта обидчивость проявляется повсюду. Масса наших туристов возмущается и обижается на медлительность официантов и служащих отелей вне России, будучи уверенными, что игнорируют только их исключительно потому, что сразу узнают в них русских или — это уже типично столичная фобия — москвичей.

В переполненном вагоне метро несложно встретить пассажира, который искренне возмущается «наглости» человека, которого толпа прижала к нему. Я видел в метро тетушку, которая громко восклицала: «Вам удобно так стоять? Вот интересно даже, что вы обо мне думаете?» И когда услышала в ответ недоуменное «Женщина, да я о вас вообще не думала», то совершенно искренне не поверила — ей казалось, что к ней прижались специально. Потому что она не так одета, не так выглядит и просто чем-то не понравилась соседке.

Никто не подсчитывал в отечественных блогах процентную часть постов, пышущих обидой и раздражением, но их доля очевидно велика. Многие настолько срослись с тем, что они делают, что любой вопрос, высказанное сомнение и тем более критика плодов их труда может быть причиной глубочайшего расстройства и уверенности в том, что их просто хотели обидеть, причинить боль. Их, именно их лично.

Сложность заключается в том, что не так-то просто мгновенно поставить диагноз: «обидели»/«наезжают» или все же «ничего личного». У людей есть масса примеров в жизни, когда даже в рамках концепции «ничего личного» их именно что обижали. Опыт обиды и унижения есть почти у всех. Неудивительно, что среди русских пословиц, собранных Далем, множество тех, в которых осуждаются обидчики. При этом в каноническом издании словаря я не нашел ни одной пословицы, в которой содержалось бы поучение не обижаться. Хотя все мы знаем как минимум две: «на обиженных воду возят» (или же много чего кладут), «умные не обижаются, а делают выводы». Означает ли это, что мы не так давно приобрели эту дурную привычку — обижаться?

Взрослые люди должны не обижаться на законы природы и общества, а как-то их учитывать и адекватно реагировать. У нас же обижаются все, на всех и на все: Россия — страна вечных обид. Обижаются водители, родители, пенсионеры, школьники и кремлевское начальство. Как говорит профессор социологии Европейского университета Вадим Волков, вся наша страна и ее высшее руководство пребывают в «болезненной зависимости от внешней оценки и требуют уважения, часто опережающего заслуги». Он называет это «статусной иглой».

Что делать, чтобы научиться не обижаться, я не знаю. Блестящий ответ, по крайней мере для людей творческих я вспомнил, слушая, как моя дочь наизусть учит стихотворение А.С.Пушкина «Памятник». Мы все это проходили когда-то, но кого я ни спрашивал — никто не мог вспомнить финала: «Веленью Божию, о муза, будь послушна/Обиды не страшась, не требуя венца,/Хвалу и клевету приемли равнодушно/И не оспоривай глупца».
Если вы всегда помнили эти слова, простите — никого не хотел обидеть.

А. Новиков, Большой Город