Сашке в бане не везет. Не то что попариться, даже помыться не всегда получается. То на каменку сядет, то подскользнется и упадет, то в бассейн прыгнет, а он без воды. Как-то нехорошо получается, в общем. А началось все в аквапарке. Ну, не в таком аквапарке, который все себе сейчас представляют, а в Уфимском. Он не совсем в Уфе этот процветающий и сейчас аквапарк. Он в Михайловке. Откуда парочка биатлонистов-чемпионов родом. Помните анекдот про то, как сын – российский чемпион мира по биатлону к отцу в деревню приехал? А отец его через месяц попросил не ссать в огороде, потому, что картошка с арбуз размером растет, а морковка сама любого зайца запросто схомячить может. Так это точно не в Михайловке было: тамошние биатлонисты с допингом не балуются, а все от чернозему растет.
Так вот этот аквапарк на озере расположен. Запрудили разветвленное урочище с ручейком и по берегам построили бани. Лесок, лужайки, озеро и бани. Весь аквапарк. Когда случилось, там пять бань было. Четыре маленьких: на компанию человек на пять-шесть, и большая трехэтажная – человек двадцать вполне. Зимой проруби рубили, чтоб из парилки сразу в прорубь нырнуть. Хорошо.
В большой бане горка еще была. Со второго этажа из банкетного зала с камином. Пропил в стене метр на метр с дверцей. Дверцу открыл, на горку вылез (там площадка метра два горизонтальная) и можно прям с горки в прорубь. Хорошо. Но холодно. Холодно чертовски: минус тридцать почти. Поэтому когда кто с горки съехать захочет, на нее несколько ведер горячей воды выливают специально обученные люди. Ну, чтоб лед с горки смыть и чтоб не примерзнуть по дороге.
Мы пробовали после бани в прорубь-то. Отличная вещь. Освежает. Холодно только. Поэтому возле проруби специально обученный человек стоит и тулуп на тебя накидывает, когда вылезешь. Ну и лед еще колет этот человек, потому что вода имеет свойство к замерзанию.
Так вот паримся все, выпиваем. Кто квас, кто пиво, кто покрепче чего. Демократия у нас на этот счет: не хочешь водки – не пей. Нам больше достанется. И вот, после очередной рюмки кваса, начальник всего этого аквапарка Сашке говорит:
– Неправильно ты, дядя Саша, водку ешь, т.е. с горки съезжаешь: ногами вперед. Неправильно. Головой вперед нужно – так ощущений больше.
Сказал и сам к горке шасть. Ему дверцу придержали, водичкой горку полили, он через пропил в стене вылез, лег на живот и башкой вперед в прорубь уехал. Внизу булькнуло. Вернулся минут через десять уже из парилки.
– Видел, дядя Саша, как надо, – спросил он, наливая себе из графина, – только я думаю, что москвичам слабо.
– Не, это я тебе ща покажу как надо, – ответил Сашка, поднимаясь, – открывайте дверь мужики, я пошел.
Сашка отошел подальше для разбега, и. И тут зазвонил его сотовый. Сашка прервал разбег, взял протянутую кем-то трубку и заговорил. Говорил он минут сорок: звонили с какого-то объекта, там чего-то не ладилось. Все уже забыли о Сашке, о том что он собирался научить уфимцев кататься с горки. Все занимались своим делом: кто квас, кто пиво, кто покрепче чего. У нас демократия.
Все забыли, а Сашка не забыл.
– Открывайте дверь! – завопил он специально обученным людям, когда закончил разговор.
И как только лаз был открыт, он прыгнул с разбега. Сашкино тело взвилось в воздух, пролетело параллельно полу пару метров, и, курлыкнув по-журавлиному, вылетело вон. Наружу. Снаружи тело понятным образом осознало, что до наклонной части горки оно не долетит. Падать на обледенелую горизонтальную площадку ему не хотелось и тело дало команду мозгу задержаться в воздухе. Мозг попробовал помахать крыльями, но, вовремя вспомнив, что крыльев у него нет, использовал руки вместо шасси. Для отнюдь не мягкого приземления.
– Бум, – вздрогнуло трехэтажное строение, – Бумм, – раскатилось надо озерным льдом эхо.
Секунды лежания на льду телу хватило чтоб замерзнуть. Тело сделало два мощных гребка в стиле “брасс” и покатилось с горки, дрыгая ногами в стиле “кроль”. В середине скольжения, тело странно изогнулось, кривовато приподнялось, и покатилось дальше, опираясь на ладони и стопы, – горка была покрыта ледяной коростой, ободравшей телу пузо.
Наконец горка кончилась и голова тела ушла в прорубь. Бульк? Нет, не “Бульк”. Не бульк, а “Хрясь”: голова проломила лицом трех-четырех миллиметровую ледяную корку. Потом – “Бульк”.
Уолт Дисней умер бы от зависти, если бы дожил до этого момента. Окунувшись в обжигающе теплую на морозе озерную воду Сашка вылез из проруби.
– Пожалуйте тулупчик, – подскочил к нему специально обученный человек.
Тулуп Сашка взял. Но спросил:
– Любезный мой, специально обученный человек, – спросил Сашка, напяливая поданный тулуп, – не будете ли вы любезны объяснить мне, почему лед в проруби не сколот и не вынут?
Дальнейший Сашкин монолог переводить на обычный русский язык очень муторно. Отметим только, что Сашка не забыл упомянуть всю родню специально обученного человека, кончая детьми Ноя. Длился монолог минут десять, а стекла дрожали в зданиях за пару километров.
Кстати, добрый совет: никогда не стойте босыми, мокрыми ногами на льду. Особенно, когда материтесь при минус тридцати градусах мороза. Потому что примерзнете.
Сашка и примерз. Материться правда не перестал. А вы бы перестали? Вот тогда Сашке последний раз повезло в бане: в бане было много горячей воды. Она и растопила лед, держащий Сашкины ноги.
С тех пор Сашке в бане не везет. Не то что попариться даже помыться не всегда получается. То на каменку сядет, то подскользнется и упадет, то в бассейн прыгнет, а он без воды. Как-то нехорошо получается, в общем. Хотя именно та баня с которой все началось очень давно сгорела.