Плакаль…

В общем, курсе где-то на третьем, меня и моих товарищей Эдика, Мишу унд Вадима обязали участвовать в студенческой осени. К этому моменту времени мы уже неделю плотно так марафонили и последний стакан драпа как раз подошёл к логическаму завершению.

Сноска для танкистов – после таких плановых забегов обычно настаёт состояние невротического тупняка, организм восстанавливает про$ранные калории и постоянно хочется жрать и спать, и всё это, понятно, сопровождается нефиговым таким торможением нервных процессов – хлебало вопросом, глаза усталые полуприкрытые, нифига не понятно чё к чему и ни на чём сконцентрироваться ну просто нету никакой возможности .

В универе репетиция шла вовсю – разноцветные радостные люди, жёлтые декорации, обвинченный худрук и прочая жизнеутверждающая муть. Мы со своими грустными нечёсаными мордами и медленными движениями были лишними на этом празднике жизни. Неспеша сели на последний ряд и залипли окончательно. Я чё-то уже и не помнил какого мы вообще сюда припёрли. Мою память освежил гребучий худрук:“ Слова, грит, помните?” Мы пока вдуплились,чё он от нас вообще хочет… Сообразив че к чему, худручок принялся нас лечить на предмет кому что гнать.

Вся короче там тема была про цыган. В определённом месте кто-то там из актёров на сцене должен был сказать по тексту кодовое слово ЦЫГАНЕ! – и в этот момент из-за кулис по сценарию появляется дружный табор с балаганными песнями, плясками и медведем на цепи, табор весело проходит от одной боковой кулисы к другой и сваливает со сцены. Вот собственно, и весь эпизод. Миша и Эдик по сценарию оказались весёлыми цыганами, а поскольку Вадик по жизни альбинос и если и похож на цыгана, то на какого-нибудь финского или там шведского, – ему было решено стать весёлым медведем. Мише откровенно повезло – весь его текст заключался в веселой реплике “э-э, ромалы!”, а Эдик вообще должен был весело молчать и вести за собой на цепи Вадика в образе весёлого медведя. В общим как услышите про цыган, валите на сцену – подытожил худрук… Поскольку мой актёрский талант оказался никому не нужным, я упал в зале вместе с публикой.

А теперь, фраера, цирковые номера. Представление началось – что происходило на сцене я улавливал вообще с трудом, поскольку тупняк прогрессировал и я постоянно залипал в перерывах между актёрскими репликами. Что творилось в этот момент с пацанами за кулисами – можно только догадываться. Вот наканец кто-то на сцене кричит ЦЫГАНЕ! – и из-за правой кулисы с шумом появляется весёлый табор. Впереди шли какие-то разукрашенные шлюхи в париках с цыганскими платками, они страшно улыбались, топали ногами и дрыгали накладными сиськами на манер фильмов Михалкова, выкрикивая всякую банальщину типа “э! давай курчавенький!” или там “позолоти ручку, яхонтовый!” и прочее… По мере появления всей этой процессии из-за кулисы, веселый табор грустнел просто на глазах – сразу за бабами шёл Миша в красной косоворотке – пытаясь изобразить приподнятое настроение он как-то натянуто и невесело улыбался, патом он вдруг вдуплился, что типа надо чё-то делать, плясать там или где… – короче, дойдя уже до середины сцены, Миша вдруг бодро задрал свои грабли вверх – походу тоже хотел показать какое-нибудь офигенно цыганское па из фильмов Михалкова, но тут он видимо понял, что эта тема совсем из какого-то другого фильма, про войну там или еще про что-нибудь, осёкся на середине движенья, да так и остался в позе пленного оккупанта.. хенде-хох… Улыбка на мгновение пропала с его лица, но тут Миша вспомнил про свою реплику и, потупив ещё пару сек, без энтузиазма вякнул: “…ээ… ромалы…” Позади всей фигни без выстебов, со стеклянным лицом плёлся убитый горем Эдик с Вадиком-медведем на поводке. При виде этого весёлого животного у многих, я думаю, навернулись слёзы на глазах: Вадик невпопад хлопал в ладоши, криво крутился вокруг своей оси, в попытках сплясать вприсядку пару раз навернулся и чуть не уронил со жбана медвежачью маску.

Ну вроди бы всё – прошли через сцену и скрылись за кулисой. Все участники этого короткого действа, понятно, разбежались кто куда… кроме, естессно, двух цыган и медведя. Эти придурки по неясным науке причинам залипли и окуклились прямо за кулисой.

… Вообще-то, в пьесе про цыган собственно слово “цыгане”, как вы понимаете, должно употребляться как минимум сто пятьдесят восемь тыщ раз. Так и случилось – через пару минут уже другой актёр, уже в другом там каком-то контексте сказанул на сцене чё-то там про цыган – услышав такую фигню, наша троица, по словам очевидцев, неожиданно ожила, срочно приняла товарный вид и хором дёрнула на сцену. Конкретно поредевший табор в составе двух сомнительных цыган и одного непонятного медведя неожиданно появился, теперь уже из-за левой кулисы. Актёры на сцене, понятно, прифигели от такого поворота, но виду не подали. Тем временем Миша, натянуто улыбаясь, не нашёл ничего лучше, чем опять задрать ручонки и пробубнить “…ээ… ромалы…” Убитый Эдик снова потащил через всю сцену Вадика-медведя. Вадик танцевал как умел (хлопал в ладоши и вертелся).

Это было нифига не по сценарию. Я чётко видел, как худрука накрыл невроз и он пулей метнулся из зала за кулисы, чтобы надавать люлей моим дорогим товарищам. Но фиг там – за кулисами уже давным давно толпились кучи актёров с других факультетов и прочая пьяная шелупонь, поэтому пока он пробирался сквозь всю эту фигню, со сцены еще раз успело празвучать кодовое слово “цыгане” – и наша цыганская братия опять вышла к публике. Актёрам ничего не оставалась делать как терпеть всю эту хрень, сделать паузу и подождать, пока Миша, изображая развесёлого цыгана вякнет “э-ромалы”, а Эдик протащит на цепи через всю сцену танцующего Вадика. Худрук в мыле выбежал из-за кулисы в зал и, пригинаясь чтобы не мешать зрителям, полетел на четвёртой к противоположному концу сцены в попытках отловить безумный табор. Но он не успел естессно – по тексту встретилось ещё одно слово “цыгане” и весёлая бригада, как послушные собачки Павлова, снова выскочила на парапет. Ну и дальше как водится: хенде-хох, э-ромалы…, грустный Эдик, Вадик пляшет и хлопает в ладоши.

Короче, это туда-сюда повторялось еще раза наверно, четыре, чтоб не соврать. Причём у пацанов пад конец были уже конкретно недовольные рожи, типа чё ж за фигня-то, сколько ж можно, работаем, понимаешь, и работаем как пчёлки … а во время финального диалога с вадиковской стороны по запару была предпринята попытка выскочить к зрителям на слове “медведь” почему-то, но чуткий Эдик его во время остановил, сказав, мол, ты чо баклан? спектакль испортить хочешь?