Неприятности с ней начинаются с с самого утра. Во-первых, отказывается завтракать, мюсли — говно, овсянка — говно, йогурт — говно, напивается только кофе, сидит в обнимку с моей любимой кружкой и ноет: что мне надеть? ну что мне надеть? требует сливки, как нету? я же просила купить, во-вторых, отталкивая меня от зеркала, лезет рисовать свой чудовищный макияж, ну куда так малюешься, утром, ну куда, так не далают — а я буду, отвечает она, мне пофиг, ты же знаешь.
Я стою уже собранная у выхода, черный костюм, сеточка чулка, туфли — дресс-код, а что делать, самой противно, но я подчиняюсь правилам, а она только выскакивает из шкафа в ужасающей ярко-желтой майке с каким-нибудь идиотским принтом типа «Эх, проголочу», мерзость какая, но лучше ей ничего не говорить, а то будет фейерверк на три часа с прыжками и плевками, и мы не успеем вообще никуда. Надевши кроссовок, она вспоминает, что не просмотрела почту, и дикими прыжками на одной ноге скачет к компьютеру, выходит с лицом перекошенным и мрачным, а других у нее не бывает уже давно.
Ты мне говоришь, что надо с ней спокойней, выдержанней, держать себя как-то в руках, а я не могу, не могу, нет у меня этих рук, идем к остановке, она открывает капризно рот, причем я уже знаю, что это будет: а мы разве не на такси? не на такси?! потащимся вместе с быдлом в трамвае?! с гегемоном до заводской проходной? пойееехалиии на таксииии!.. И пихает меня пребольно, под ребра, под ребра. Какое такси, у меня денег нет на такси, — врешь, ну что ты врешь, я видела у тебя в кошельке кучу денег, несколько сторублевок и три по тысяче, врешь все время, на таксиии, дааааа! Если откажусь, то будет хуже, она начнет выть, может и рыдать, а может и сблевнуть в транспорте кому-нибудь на одежды, она как-то умеет, по просьбам трудящихся.
Черт с ней, бежим к такси, усаживаемся, 200 рублей, хорошо, что, 250? водитель, я каждый день езжу этим маршрутом, какие 250, ну ладно, все поняла, 250. Оборачиваясь с переднего сиденья, она кривит губы, недовольна состоявшимся торгом, и врастяжечку так говорит: когда же он здесь будет? Я просто хочу заорать, заорать, но отвечаю спокойно, выдержанно, как ты учил: третьего, девочка моя, третьего, ты прекрасно знаешь. И насколько мне это счастье, продолжает она со злобой, хочет скандала, но я говорю ровно: неделя, это будет неделя, ты же знаешь, ты же узнала раньше меня, ну что ты.
Н-Е-Д-Е-Л-Я-А-А-А?! — повторяет она как бы в ужасе, как бы слышит это впервые, я молчу, сжимая пальцы в единое пальцевое целое, пытаюсь держаться в руках, я пытаюсь.
Есть хочу, сообщает она далее, откидываясь на спинку, хочу есть, давай заедем в макдональдс, картофель по-деревенски и пирожок с вишнями. Кккакой макдональдс, заикаюсь я, кккакой, я и так опаздываю из-за твоих бесконечных сборов, электронных почт и прочего, какой макдональдс, нет.
Я твердо так говорю: нет. А она начинает визжать негромко, на одной ноте: иииииииии. Потом громче: ИИИИИИИ. Водитель в ужасе оборачивается. Будьте добры, говорю я ему, пожалуйста, мимо макдональдса.
В следующий раз я охотно посмотрю, как ты будешь с ней спокоен и выдержан, хорошо?
На ходу уписывает этот пережаренный кусок теста с неизвестно какой начинкой, вся уже вымазалась красным и липким, но хоть молчит — какое-то время. А пить? вспоминает она, а пить? я, что ли, всухомятку должна давиться, а пиииить? купи колу, колу, колу, хоччууу.
В подземном переходе покупаю ей колу, диетическую, вручаю, на, на, на! Звучно глотает и смотрит. Я знаю, что она сейчас скажет, не ошибаюсь. Так когда он здесь будет? Третьего, отвечаю, третьего. И насколько мне это счастье? — продолжает она, скрипя зубами, — нахрен приедет нахрен уедет мы видимся раз в три месяца четыре раза в год так уже пять лет нахрен мне все это сдалось приедет уедет а я две недели рыдай глуши голод по нему чем? пустоту заполняй чем? нет ты скажи! — я быстро иду, уже скоро, сейчас я доберусь до конторы, открою свой кабинет, включу компьютер, чайник, радио, именно в таком порядке, достану из ящика Новопассит и фляжку коньяка, самого дешевого, экономлю, смешаю в толстостенной кружке с надписью «Шеф всегда прав» и даже взболтаю в коктейль «тормозная жидкость», приму перорально, внутривенно, подкожно, она торкнется ещё пару раз под ребра и заткнется на время — эта влюбленная дурочка во мне.
Унтер-офицерская вдова (с)