Без названия…

Ежедневно, кроме выходных, мы проводим вместе по 9 часов, с десяти утра до
семи вечера. Сорок пять часов в неделю. Если составить график жизни, то
получится, что мы проводим друг с другом времени
больше, чем с женами, родителями, друзьями. Больше, чем спим. Больше, чем
отдыхаем. Мы * сослуживцы. Коллеги.
Мы небрежно пользуемся профессиональной лексикой * мерчандайзинг,
кросс-промоушн, холд-бэк; мы называем склад *стоком*; мы освоили
способ разговора по двум телефонам сразу; мы обсуждаем маркетинговую стратегию
конкурентов. Мы влились во всемирный рыцарский орден менеджеров, в самую
массовую секту, обрядившись в ритуальный темный однобортный костюм, черные
ботинки и неяркий галстук* Отличительные знаки нашего теневого ордена
* торговые марки. Рядовые носят Benetton, сержанты * Berghaus. Звание
лейтенанта присваивается с покупкой пиджака от Pierre Cardin. Майор одевается
в Hugo Boss, полковник носит Gucci. Пришиваемая вручную подкладка генеральских
мундиров снабжена магическим квадратом с надписями Armani, Versace,
Ermengildo Zegnia. Наша медаль *За отвагу* * золотой Parker в нагрудном
кармане, наш орден Ленина * Patek Phillipe на левом запястье. В наших родовых
замках * улучшенная планировка, гостевая ванная и подземный гараж. Мы не
демонстрируем знакомым боевые топоры с насечками по количеству убитых врагов
* мы заслуживаем уважение квадратными метрами. Вместо *он сбил двух фрицев
под Ейском* мы говорим *у него сто сорок квадратов на Октябрьской*. Наших
политруков зовут GQ, FHM и XXL.

Мы пристроились и мимикрировали, скрыв за бизнес-прическами свой испуг перед
жизнью. Мы храбримся и делаем вид, что мы состоялись. Мы продаем ничего для
никого и получаем за это деньги, чтобы купить другое ничего. И чем больше
ничего мы можем купить, тем полнее, мы думаем, мы живем.

Место, где мы проводим большую часть жизни похоже на морг, каким он бывает
в американском кино. Цветовой спектр * от белого к светло-серому. Цветные
и яркие детали, будь-то кофейная кружка или плакат, выглядят чужеродно и
шокирующе, как порножурнал в школьной библиотеке. Иногда, бросая вялый вызов
моргу, мы делаем перестановку мебели, бессмысленно меняя порядок серых кубов
в белой комнате. Странно, как будто передвижением ящиков с телами можно сделать
обстановку в мертвецкой более непринужденной.

Мы * полицаи. Вместо того, чтобы спрятаться в лесу с вилами и снять *шмайссер*
с убитого фрица, мы напялили на рукав повязку с крестом и истово принялись
заслуживать у оккупантов корову и земельный надел.
Мы * японская рок-группа, поющая на английском. Мы запятнали честь древнего
самурайского рода, но это не станет для нас пропуском в чарты
Биллборда.
Мы * самозванцы.

Признаком завоеванной свободы считается возможность поздно приходить на
работу, либо не ходить на неё вовсе, проводя время в фитнесс-центрах, ночных
клубах и борделях.
Мы разучились делать даже самые простые действия, не подвергая их ненужному
анализу. Утренняя молитва у людей нового тысячелетия уступила место диалогу
с *вторым я* у открытого холодильника. Мы научились относиться к
продуктам, как к врагам, сразу оценивая потенциального
противника на количество калорий и вредность. Итак, яйца, хлопья, бекон
(сальмонелла, сублимат, холестирин). Раньше я давился йогуртом, успокаивая
себя тем, что пусть невкусно, зато полезно. Съеденный йогурт был индульгенцией
за пять сигарет. Позавчера я прочитал в GQ, что йогурт губительно влияет
на мозг. Похоже, в наше время безопаснее всего курить.

У меня на кухне * с десяток хитроумных дивайсов для приготовления
кофе. Итальянская эспрессо-кофеварка, армянская турка, вьетнамская
ситечко-кастрюлька, французский пресс, американская фильтр-машина. Если бы
ко мне в гости пришли вьетнамец, турок, американец и итальянец, каждый из
них мог бы рассчитывать на аутентичный кофе. Но они не придут. Ко мне вообще
не ходят гости. Зачем им ходить ко мне? Я не обсуждаю с ними икеевскую мебель
и телесериалы, я не напиваюсь под ритуальные мужские разговоры о любовницах
и бизнесе, мне плевать на женские истории о детях. Я не умею дружить. Я
социопат.

Часто я смотрю в окно и представляю, как все эти дома внезапно сотрясает
мощная взрывная волна от пару секунд назад сброшенной на Тверскую атомной
бомбы. Тогда бы я выскочил на улицу и стал бы орать тебе в лицо * ну
что, дождался, бл@дь??? Что ты видишь, умирая * аристоновский
холодильник? Рено *Меган* турецкой сборки, зато первый взнос небольшой, страховка
да, каско, салон * нет, я кожаный не стал делать? Ребенка, который в детстве
мечтал быть космонавтом, а вырос алкоголиком? Ты прожил тридцать лет, ни
разу не познав, каково это * пробираться влажными джунглями с калашниковым
на шее или убегать берлинскими подворотнями от преследующих тебя агентов
Ми-5. Все, что ты делал * старался вкуснее пожрать, больше выпить и изощреннее
потрахаться. Оттяпать себе кусок пирога пожирнее. Ты * банальность, вчерашняя
новость, дешевое повидло. Фак ю. 2.17б твою мать.

Я хочу наброситься на тебя и вбивать зубы тебе в глотку, раня кулаки, разбивая
твои челюсти в крошку. Добро пожаловать в реальный мир, убл###к. Это станет
для тебя настоящим переживанием, о да! И ты забудешь, что до этого главными
потрясениями в твоей жизни были покупка дивана и смена самки. Ты ощутишь
мою агрессию. Я убью тебя, потому что у тебя * моё лицо.

Прислал // Meglior